Сергей Есин - Дневник, 2005 год [январь-сентябрь]

16 июля 20-го года А. Сумбатов-Южин в ответ на письмо нового директора сапожной мастерской пишет: "Действительно, как говорит Диккенс, судьба прибавляет к незаслуженной обиде и горькую насмешку, ставя Вас во главе сапожной мастерской, в то время когда духовные сапожники становятся во главе театра!!" Чем-то меня эта цитата привлекла. И еще две цитаты. Теляковский вообще был большим умницей, я несколько раз цитировал его в своих предыдущих Дневниках, когда читал его поденные записки. И вот еще одно его размышление — не очень оригинальное, потому что мы все в плену этой мысли: "Всё больше убеждаюсь, как мало общего у России с остальной Европой. История её требует другой мысли, другой формулы, чем мысли и формулы Запада. И как говорил Пушкин: "Провидение не алгебра, ум человеческий не пророк, а угадчик". Слово "угадчик" из Пушкина меня просто покорило". Теляковский прожил до 24-го года, его Дневники публикуются только сейчас. Но сколько умный человек может рассыпать интересного за свою жизнь! Я ведь выписываю только то, что или созвучно мне, или кто-то сформулировал лучше, чем я. Это то, о чем я много раз думал и говорил своим товарищам и по институту, и, еще раньше, по радио: "Подчас критика бывает строгая, но стараюсь различно относиться к людям, творящим дело (артистам и художникам), которым, конечно, свойственно и заблуждаться и ошибаться в своих делах, и людям, стоящим около этого дела, то есть чиновникам, администраторам, которые должны не столько свое дело делать, сколько облегчать работу главным театральным деятелям". Как это все справедливо и для нашего времени! И не могу вытерпеть, чтобы не привести еще одну подробность из письма А. Южина своему корреспонденту: "Как бы то ни было, сегодня, в четверг 20 января, мы с Машей, нашей горничной, привезли на салазках мешок, наполненный сорока Вашими тетрадями".

Из телевизионных событий: смотрел мельком, почитывая книжки, запомнился один эпизод, связанный с событиями в Израиле. Раньше израильтяне рисовали, чтобы насолить арабам, свинские рыла на своих домах. Но дело пошло дальше. Оставленные дома сжигают, разбивают, выкапывают даже деревья — палестинцам должно остаться всё, как и было, будто не прошло 20 с лишним лет, очень наполненного, в смысле прогресса, времени. Пусть снова возникнет пустыня! — хотят они. И после этого рассчитывают, чтобы их если не полюбили, то относились лояльно? Вспомнился эпизод, описанный в свое время А.Куприным. Он зашел в парикмахерскую и увидел, что молодой брадобрей мочится прямо на стену зала. На вопрос, что случилось, тот ответил: "Случилось-таки, да! Мы арендуем помещение в другом месте, получше этого…" Люди не умеют перешагивать через эгоизм своего чувства. Это мешает и каждому человеку в отдельности, и всему человечеству.

23 августа, вторник. Набирали прозу на заочное отделение. Сидел Руслан и все остальные, как обычно. Иногда было так скучно, что хотелось заснуть. При выборе базировались практически только на оценках преподавателей. Иногда было даже трудно задать какой-либо вопрос, потому что знания вчерашних школьников современной литературы были совершенно пустые. Такое ощущение, что все отрезано. И здесь не совсем школа виновата, не только то, что она насильно внедряла. Есть почти полное падение интереса к современной русской литературе. В общем, молодой человек значительно лучше знает литературу западную, чем русскую. Здесь возникают хотя бы какие-то имена, фамилии, названия романов. Что касается наших писателей, то дальше Довлатова, которого легко читать, и Пелевина, который, также читается легко, дело не идет. Возникает еще иногда Веллер. И всё. А мы потом раздражаемся и нервничаем: почему фэнтэзи, почему в романах нерусские имена, зачем какие-то маги. В отсутствии подлинной литературы плацдарм захватывают прописи телевизионных сериалов, бандиты, убийцы, адюльтеры или маги, рыцари, волшебники.

Вечером заходили Максим Замшев и Иван Голубничий. Принесли документы, из которых следует, что целый ряд зданий МСПС продан и сейчас оформляется для передачи новым владельцам. Пикантность ситуации заключается в том, что проданы они по решению исполкома МСПС. И вот меня просят дать, как в милиции, объяснение относительно того, что я об этом знаю. У меня об этом полная незнайка, так как ни одного исполкома с решением хозяйственных вопросов я не помню. Меня всегда эта чрезвычайность смущала, ведь, в отличие от наших институтских ученых советов, никогда там не ставились вопросы аренды, купли-продажи, а, насколько я понимаю, даже сдать помещения без решения коллективного органа нельзя. Вся эта ситуация повергла меня в шок: ведь если печати не поддельные, то Ларионов действительно человек бесчестный. Я сказал, что готов написать соответствующую бумагу, но при одном условии: мне нужен какой-либо запрос, а так как пока нет ни запроса от прокуратуры, ни запроса от милиции, то единственный человек, который может меня спрашивать — председатель исполкома, С.В. Михалков. При всей трагической некрасивости этой ситуации она решает для меня одно: мои моральные обязательства, связанные с прошлым, перед А.В. Ларионовым закончились.

Колокол N 6

24–25 августа, среда, четверг. Подбираю за два дня, потому что прошли они, как один, и разделить 1 их можно только по одному ощущению: вчера было чуть менее талантливо, сегодня урожай был получше. Среда и четверг — последние дни собеседований. Вчера шла поэзия, руководитель Галина Седых, сегодня поэзия у Сережи Арутюнова и маленькие семинары. Мне вообще показалось, что в этом году поэзия как-то пошла, после многих лет умирания, веселее. В каждом из этих семинаров оказалось по несколько очень интересных ребят. Возможно, время как-то сглаживает внутренние трудности у поэтов и сложный период в поэзии закончился. Я заметил еще, что институт снова начинают понемножечку оккупировать, вместо вчерашних девочек, ребята. Если говорить о национальном составе поступающих — довольно много татар. Вчера один из них, Богаутдинов, меня и всю комиссию просто поразил: прочитал дивное стихотворение о любви, о любви к пластмассовой кукле. Но сколько за этим! Конечно, есть некоторая перекличка и реминисценция с набоковской "Лолитой", но ясно, что рука, сделавшая сегодняшнее произведение, — рука мастера. Талантливых ребят часто приходится отбивать от способных, но уж очень "внятных" и хорошо успевающих по школьной программе девушек. Они тоже, конечно, есть. Так вот, вчерашнему парню я сразу же предложил идти на очное отделение. Но не тут-то было. Казанский папа согласился с гуманитарным стремлением сына: черт с тобой, если очень хочешь — учись, но только в двух вузах сразу, и папа решил, что на бюджетной основе сын будет учиться у себя на строителя и архитектора. У папы, кажется, своя фирма. И сегодня же запомнился еще один малый (даже несколько, всем им приходилось натягивать баллы по собеседованию), Вася Попов, из Иркутска. "Какие отношения у вас с армией?" — спрашиваем его. "Пока бегаю", — отвечает он. После долгих перезвонов со своими родителями решил оставаться в Москве. Я предоставил ему мое резервное место — 71-ое, которое ректор имеет право отдать кому-то вне контрольных цифр. У Васи есть еще одна проблема, я пока не пишу о ней, но решим ее в конце собеседований. И вот я немного ободрился и селекцию стал проводить более жестко, без жалостей и личных симпатий. У Апенченко и у Торопцева тоже пошли талантливые ребята.